Хочу поздравить всех в Наступающим Новым годом!
Если я не приветствую ПЧ, это не значит, что я не замечают. Просто не знаю, что надо говорить в таких случаях, простите. Но я в любом случае рада всем)
хотя сюда заглядывают явно не за этим
Думаю, этот год для многих вышел сложным, особенно под конец, когда сил практически не осталось. Но мы выжили, мы все еще здесь, а значит это все было не зря. И оно в итоге того стоило.
Желаю всем не угасающего огня вдохновения, чтобы жизненные силы не иссякали быстро, стремления что-то делать и менять. И чтобы рядом были люди, которые поддержат несмотря ни на что.

У наас все получится!

---

Очнулась посреди торгового центра с огромным пакетом подарков) Вот что значит - наконец-то появилась минутка, чтобы пройтись по магазинам. Испытываю необычайный подъем, покупая подарки для других. В детстве я обожала подарки получать, сейчас же мне больше нравится что-то ходить и выбирать, представлять, как я буду вручать (или отправлять почтой) хотя бы небольшие подарочки.
Своей университетской шайке-лейке уже вручила маленькие сувениры по традиции) А группой желающих играли в Тайного Санту. И тут началось что-то странное, ибо тянули все по одному имени, но мне три дня подряд наш Ричард носил подарки "тебе велели передать". И мое ошарашенное лицо: "Но ты мне уже передал подарок вчера!" Понятно, что кто-то, видимо, проявил инициативу и подарил просто от себя, но меня пугает эта таинственность, и дурацкий вопрос "за что?"
Да, это наши последние месяцы вместе, мы договариваемся не терять друг друга из виду, но как всегда бывает, вряд ли уже будем собираться, если только по два-три человека. И во мне борются два чувства: закончилось бы это все, ибо сил не осталось. И сожаление о том, что мои лучшие университетские годы подошли к концу. У меня было подобных чувств в выпускном классе школу, там я хотела только побыстрее уйти, начать новую ступень, забыв как страшный сон все, что там происходило. Универ я забывать не хочу. И наших рябят, и наши кулстори. Все же это было весело.

---

С названием опять беда, но у меня вечно название, придуманное заранее, не совпадает с текстом, приходится переделывать на ходу.

С Днем Рождения, Виктор!

Название: Венский вальс
Автор: Вальс Гемоглобин (LolaRose)
Размер: мини, 3218 слов
Пейринг/Персонажи: Виктор Никифоров/Юри Кацуки
Категория: слэш
Жанр: АУ, драма, романтика
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Какой город мог дарить больше вдохновения, чем Вена? Город, который не прощает ошибок.

на фикбуке ficbook.net/readfic/6307571


Как мы по тоненькой льдине ходили,
И я утонул,
А ты на подмостках Берлина

На Вену подал мокрый снег, и нельзя было найти более не располагающего к прогулке вечера, чем сегодняшний, но Виктор все равно вышел из гостиничного номера, понадеявшись, что свитер и теплая зимняя куртка его спасут. Да и можно ли напугать снегом и дождем человека, который всю свою жизнь прожил в Санкт-Петербурге? Оставаться в этой каморке, которую кто-то придумал называть номером, не хотелось ни минуты, несмотря на продуктивный день и усталость. Виктор все равно был недоволен. Дело продвигалось медленно, страницы больше не становилось. Он слово за слово вычеркивал слова на листе, жирно зачеркивал, чтобы не получилось разобрать ни строчки. Один раз надавил с такой силой, что порвал бумагу. Нервничать нужно было меньше. Какой город мог больше дарить вдохновения, чем Вена? Пропитанный музыкой, что звучала здесь веками. Не музыкальная столица — столица музыки! В этом и была магия слов. Стоит переставить порядок, чтобы придать выражению новый смысл. Вена была именно столицей музыки, куда устремлялись композиторы в надежде обрести признание и славу. У кого-то это получилось, других же, как Амадея Моцарта, Вена не приняла и не любила.
Виктор ходил по городу осторожно, будто действительно боясь навлечь на себя гнев. Вена не прощает ошибок. Слишком много шрамов было нанесено, слишком много потеряно и разрушено.
Вена светилась, украшенная к Рождеству. Магазины заманивали своими витринами тех, кто не успел купить подарки близким, туристов, что никогда не отказывают себе в удовольствии купить то, что им совсем не нужно, но надо же привезти что-нибудь из поездки.
Виктор дошел до улицы Шпильгельгассе, чтобы еще раз взглянуть на здание, которое уже совсем не походило на то, где жил и творил несколько веков назад один композитор. Тот, кого строгая, с тяжелым характером, Вена, приняла в свои объятия и одарила славой, денежным достатком, семьей и работой. А спустя много лет все это отняла, прихватив напоследок остатки рассудка.
Мокрые снежинки начали падать за шиворот, оказывается, Виктор плохо замотал шею шарфом, однако заметил это только когда ощутил, что замерзает. Накидывать капюшон смысла уже не было, не поможет согреться. Однако и в номер возвращаться не хотелось. Несмотря на промокший шарф и ледяные ладони, Виктор считал прогулку удачной. Ему было необходимо еще раз взглянуть на здание, чтобы представить на месте него другое. Если закрыть глаза, то можно почувствовать, увидеть как наяву город, который тоже назывался Веной, но был совсем другим. Не лучше, не хуже. Просто другим.
Виктор шел мимо светящихся витрин художественных галерей и магазинов Шпильгельгассе, пока не нашел небольшое кафе, еле заметное. Если бы не светящиеся вывеска, прошел бы мимо.
В помещении ладони быстро согрелись, чашечка кофе (единственное, что сейчас мог себе позволить Виктор) разогнала кровь по венам, можно было ощутить, как постепенно по всему телу идет тепло, как отогреваются пальцы на ногах, казалось, превращенные в ледышки.
«Лучше бы съездил на Рождество в более подходящее место», — заметил Крис, когда узнал о намерении Виктора остаться на праздничное время в Вене.
«Тем более архив закроется на праздники».
Виктор же надеялся до Рождества собрать все нужные ему документы, а работать уже во время праздников, в номере отеля. Такую идею Крис тем более назвал ужасной. Работать в Вене. В праздники.
Из мыслей Виктора постоянно выдергивал женский смех.
— Ой, Юри, ну давай. Тебе что, трудно? — хихикала компания, занимавшая самый большой столик (точнее несколько сдвинутых рядом). Несколько девушек и парней, ничего примечательного. На столике наполовину выпитые напитки, закусок не наблюдалось.
— Ну не здесь же.
— Я знаю, что эта поддержка у тебя просто не получается! — хлопнула в ладони одна из них, чуть подскочив на своем стуле. Она явно провоцировала сопротивляющегося молодого человека на действия. Все присутствующие уже были явно пьяны.
«Не получится», — предсказал Виктор.
— Пусть так, — на провокации молодой человек не поддавался, но лицо его приобрело розоватый оттенок.
— Грета, прекрати. Хватит уже обсуждать этот случай.
— Но упали они сегодня очень…
Тот, кого девушки называли, Юри, поднялся с места и обернулся к ним:
— Уже поздно, мне пора.
Он шел неуверенно, будто боялся упасть на ровном месте и немного пошатывался.
Виктор отставил чашку с кофе и поднялся следом. Не зная, зачем, наверное, простое любопытство. Просто вдруг кольнуло чувство смутного беспокойства на душе. Вот чему, а своему чутью Виктор всегда доверял.
Незнакомец недалекого отошел от кафе, перешел на другую сторону улицы и закрыл лицо руками. Огни празднично украшенной витрины осветили влажные дорожки, бегущие по щекам.
— Эй, — негромко позвал Виктор, неуверенный до конца, что ему следует это делать. — Эй. Жизнь на этой не заканчивается. Рождество совсем скоро.
На Виктора тут же уставилась пара темных глаз. Опешив, молодой человек, совсем забыл о том, что еще минуту назад заливался слезами.
— Серьезно, не думаю, что есть причина так убиваться.
— Извините.
— Всегда можно вспомнить о том, судьбы многих разбились в этой городе. Вы знаете, что Вивальди не прожил тут и года, потому что быстро умер? — о боже, что он несет такое, но главное — слез больше нет.
— Я знаю, — вдруг прозвучало в ответ. — А потом о Вивальди забыли на многие годы.
Виктору хотелось смеяться, хотя ничего смешного не было произнесено. Он ждал в ответ недоуменного взгляда, как на городского сумасшедшего, но уж точно не продолжения рассказала об Антонио Вивальди. Молодой человек это заметил и тоже улыбнулся:
— Я просто тесно связан с музыкой.
— Певец, композитор?
— Танцовщик. А вот вы откуда знаете о Вивальди? Вы не похожи на местного…
— Акцент выдает?
— Нет. Вы просто… другой. Выделяетесь, — такой характеристики Виктор еще не получал за всю свою жизнь. И честно сказать, ему даже не было обидно. Он не собирался становиться местным. После праздников Вена останется позади. Главным была книга.
— Виктор Никифоров, — представил он и протянул руку.
— Юри Кацуки.
— Итак, Юри Кацуки, и где же вы танцуете?
— Я из труппы Венского государственного балета. Вы интересуетесь музыкой? Танцами?
— Я мало понимаю в балете, — признался Виктор. — Только музыка и их создатели.
Неловкое знакомство уже было позабыто, они дошли Планкенгассе с маленькой, но очень красивой церковью.
— Тогда вы приехали в правильное место. Здесь везде музыка. Скоро премьера «Пер Гюнта» в нашей государственной опере.
— Но это же…
— Переделка в балет. Премьера. И постановка очень хорошая.
— Потому что вы там танцуете?
— Несмотря на то, что я там танцую. Репетиции в последнее время оставляют желать лучшего.
И снова они вернулись к болезненной теме.
— Знаете… Бетховен жил в Вене, когда заметил, что теряет слух. Иногда я думаю, не город ли его убил? Есть что-то жуткое в том, что именно сюда всегда стремится музыка. А потом…будто поглощается. Балет… простите, я действительно очень плохо разбираюсь, но думаю, что зря вы себя принижаете. Венский государственный балет! Разве не повод гордиться?
Юри неопределенно пожал плечами, слова Виктора вряд ли его убедили. И воцарилась тишина, неловкая и тягучая.
— Вам просто стоит немного отдохнуть. Праздники же.
— Да. Рождество.
— Знаете, что самое ужасное? День рождения в Рождество! Мне повезло, что я из России, мы больше празднуем Новый год. Но понимаете, все начинают дарить подарки с рождественской и новогодней тематикой. За столько лет начинает надоедать, — он рассмеялся сам над собой, и сердце пропустило удар, когда он заметил улыбку на губах Юри.
— Значит, у вас скоро день рождения?
— Это был не намек ни в коем случае. Мы знакомы всего ничего, но… Говорят, что самое сокровенное люди всегда выбалтывают незнакомцам. Тем, с кем они вряд ли когда-нибудь встретятся еще.
— Вряд ли… — они не держали путь куда-то конкретно, но теперь Виктор увидел знание своей гостиницы, и понял, что все это время вел их именно сюда. Действительно, пора было возвращаться в тепло.
— Но я хотел бы встретиться еще. Сейчас уже совсем поздно, но при свете дня. Пожалуйста, приходите завтра! На Центральное Венское Кладбище, где похоронены Бетховен, Штраус, Брамс и… еще один человек… В три часа.

Он не стал дожидаться ответа, потому что отчаянно боялся услышать отказ.
Ночь он не спал. Руки вело вдохновения, и столько исписанных листов за один подход Виктор не видел за все время своей работы над этой книгой.


Юри все же пришел, хотя Виктор успел убедить себя, что все их общение было большой неловкостью, и вообще он в жизни не говорил больше странностей. Не проделки ли это сурового города, который вдруг решил проявить чувство юмора? Но Юри пришел, неловко переминаясь у главных ворот.
— Вы пришли! — Виктор даже не стал скрывать свою радость.
— Сегодня нет репетиций и… честно сказать, я заинтригован. Чью могилу вы ищете? Быть может, я смогу…
— О нет, найти ее я должен сам.
— Бетховен? Штраус? Точно кто-то из композиторов.
Виктор уставился на указатели, которые подсказывали пуст к надгробным камням знаменитостей. Лучше всего ориентироваться на записи в блокноте, где было подробно расписано, куда поворачивать. Кладбище просто огромное.
— А давайте поиграем. Попробуйте отгадать, — он тронулся с места и повел Юри вперед. — Да, это композитор. Незаслуженно забытый. Автор множество опер, одна из них была особенно тепло принята революционным Парижем.
— Значит, восемнадцатый век.
— Верно идете.
— Слишком мало информации.
— Дирижировал в соборе святого Стефана на мессе по Людовику XVI.
— А теперь слишком узко.
— Хорошо, но это будет легко. Учитель Шуберта, Листа и Бетховена. Родился в Леньяго, несколько лет жил в Венеции, пока не уехал в Вену с учителем и не остался здесь до конца жизни. Композитор, чья посмертная участь весьма незавидна.
— Это Антонио Сальери!
— Бинго!
Однако найти нужное место на кладбище оказалось не так просто. Они петляли и возвращались. Записи ориентиров, казалось, совсем не помогали, а только путали. Наконец, Виктор таки нашел нужный надгробный камень. И заветную надпись.
Упокойся с миром!
Очищенный от праха,
Процветай вечно.
Упокойся с миром!
В вечной гармонии.
Твой ум отныне раскрепощен.
Он выразил себя в волшебных звуках,
А теперь он плывет к нетленной красоте

Кто-то уже приносил к могиле цветы, на камне лежало несколько красных роз.
— Почему Антонио Сальери?
— Я сейчас пишу книгу о нем. Разве он не заслуживает того, чтобы его вспомнили? Сальери не упоминают в книгах, не слушают его музыку. По крайней мере у нас в России. Вы же знаете «гений и злодейство — вещи несовместимые». Пушкин Александр Сергеевич.
— Это же просто легенда. Никто не травил Моцарта.
— Это знаете вы. Это знаю я. Но все остальные… Считают совершенно иначе. Не думаю, чтобы хоть кому-то хотелось, чтобы в посмертии его имя стало нарицательным для обозначений завистников и бесталанных людей, способных на убийство соперника. Это был человек, устраивавший благотворительные концерты для семей музыкантов, он учил многих своих учеников бесплатно. Он итальянец по происхождению, но истинно австрийский композитор. Венский. Город его принял. Здесь он полюбил и женился, несмотря на препятствия. Только от дома уже ничего не осталось, перестроили. Мне просто хочется хоть немного восстановит справедливость. Вам не кажется, что это все же нужно?
— Вы приехали сюда, чтобы писать книгу?
— И увидеть этот город своими глазами. Ведь представьте, они жили здесь и творили вещи, что остались в веках. Ходили по этим улицам, давали концерты в Венской Опере.
— Я танцую в Венской Опере и чувствую это каждый день. Все великое уже было создано, вот что я ощущаю. Беспомощность и бессилие.
Когда Виктор и Юри смогли отыскать пусть обратно, ворота уже были закрыты. Давно стемнело, но кто бы мог подумать, что прошло так много времени? На всякий случай Виктор постучал по воротам кулаком, но те и не подумали открываться.
— Виктор…
— И что же, нам теперь вот тут ночевать? Нужно найти смотрителя! — ночь, вокруг надгробные плиты. Волей не волей, а начнешь волноваться. Почему не объявляли о закрытии, чтобы все успели уйти? Или же они просто прослушали?
— Виктор…
— Почему о таком не предупреждают? — на всякий случай подергал ворота еще раз. Вдруг до этого прилагал недостаточно усилий.
— Виктор…
— Ну что?
— Здесь неподалеку есть небольшая калитка, через нее можно выйти.


В своем маленьком гостиничном номере Виктор включил Реквием.
Юри лежал на кровати, закрыв глаза, чтобы ничего не отвлекало от музыки. Быть может, стоило поставить «Данаид» или «Тарар». Реквием сразу вызовет ассоциации с Моцартом, который к тому времени уже давно был мертв.
— Умер его единственный сын Алоис. А потом и жена, не выдержавшая этой потери. И Антонио Сальери пишет Реквием, хотя пройдут еще годы, прежде чем он умрет.
— Это хорошая музыка, — тихо сказал Юри. — Не знаю, как они вообще что-то могли творить после стольких смертей. Ведь все…
— Для творчества нужен надрыв, я думаю. Не только для музыки. Вообще.
— Надрыв, — Юри задумался. — А как понять, что он есть?
— Думаю, это сразу чувствуешь.


Все получилось само собой. Виктор ловил ртом воздух, как рыба выброшенная на берег. Вжимался в Юри теснее, терзал губы нетерпеливыми поцелуями. И медленно опускался на самую глубину.

Рождество они встретили вместе. Так получилось само собой. Юри сказал, что ему нужно забыться и не думать о том, что скоро премьера постановки, Виктор хотел отдохнуть от написания книги. Крис все же в чем-то был прав, когда говорил, что работать в Вене вряд ли получится. В рождественскую ночь город был залит светом и огнями. Венский старый город праздновал. Запускались фейерверки, люди на улице улыбались и поздравляли прохожих. Виктор собирался гулять и веселиться всю ночь, но Юри решил, что повеселиться можно и в помещении, поэтому было решено вернуться в номер. Там Юри и вручил свой подарок — конверт с билетами на премьеру «Пер Гюнта». Виктор скосил глаза на дату — 21 января. К тому времени он уже давно уедет из города. Но говорить об этом и портить праздник было ни к чему.
Они целовались, когда за окном продолжали запускать фейерверки. Ракеты, рассыпающиеся разноцветными огнями. Примерно так рассыпался и Виктор, когда чувствовал вкус Юри на своих губах.
— С днем рождения.

Юри танцевал только дня него одного. Для этого пришлось долго отодвигать кровать к стене, чтобы освободить хоть немного пространства. На этой самой кровати и сидел Виктор, допивая вино прямо из горлышка и наблюдая, как Юри влетает в мощном прыжке, но запинается о мешающую мебель. О своих репетициях он рассказывал мало, предпочитая слушать, как Виктор зачитывает свежие отрывки из своего романа.
— Давай станцуем вальс. Мы же в Вене. А в Вене нужно танцевать вальс, не так ли?

Раз-два-три
Раз-два-три

Они кружились на расчищенным пространстве, наступая друг другу на ноги, смущаясь и краснея от собственной неловкости. Приспособиться друг к другу удалось лишь через некоторое время, но дело пошло намного лучше.
— Еще немного, и мы можем выступать на Венском балу в Опере, — Юри счастливо смеялся, и Виктор подхватывал этот смех. Это было похоже на забытье. Сон, ненастоящее. Влияние города, которому ни в коем случае нельзя верить.
«Вальс стали танцевать только в девятнадцатом веке», — вспомнилось вдруг. Это смех сквозь слезы, печальная улыбка, короткий разговор двух одиночеств.
И, действительно, что же еще танцевать в Вене, если не вальс?

Раз-два-три

Как заклинание, чтобы удержать иллюзию в руках. Чтобы морок не развеивался никогда. Чтобы можно было не просыпаться.

И Виктор сбился со счета, ногу прошиб болевой спазм. Он рухнул на колени, зажмурив глаза. Не от боли, а потому что боялся проснуться. Юри обнимал его и пытался поднять сильными натренированными руками, но Виктор чувствовал, как все вокруг него расплывается вязкий сладкий дурман.


Виктор не мог понять, почему все ему казалось таким эфемерным. Юри спал в его (гостиничной) кровати, сам Виктор сидел за столом и писал. Он теперь не вымучивал каждое слово, рука вела его сама, этот момент ни в коем случае нельзя упускать. Ведь совсем скоро вновь придет застой, вымученное ожидание вдохновение. Не имеет значение, насколько тебя волнует тема и герои, ничего не зависит от желания писать. Когда заканчиваются силы — слова сами против того, чтобы складываться в правильно звучащие фразы. Стоит ли вообще тратить время на то, что будет звучать фальшиво?
Казалось, Вена наградила незадачливого путешественника и писателя своей благосклонностью. Как когда-то одарила вдохновением и славой приезжего композитора.


— Почему Венская труппа? — штрудель буквально таял на языке. Старинная и поэтому дорогая кондитерская «Демель» блистала своей золотой вывеской. Обновленной, конечно, но она весела здесь несколько веков, как напоминание того, что Вена способна сохранить свою память. Юри сидел напротив и пил пустой чай. Не мог позволить себе большего сейчас, когда полностью выкладывался ради премьеры в Опере. О себе он рассказывал редко, приходилось спрашивать. О том, как продвигаются репетиции, какие прогнозы на рецензии критиков, есть ли надежда на зарубежные гастроли.
— Минако, моя наставница, говорила, что стремиться всегда нужно в Вену. Ибо здесь рождалась вся великая музыка. И больше нигде. Она мне очень помогла, не думаю, что одних моих стараний было бы достаточно…
Они все всегда стремились в Вену. Певцы и музыканты, композиторы, танцоры.
— Оперетта родилась именно здесь.
— Как и вальс. И все это Штраус.
Так оно и работает. Заставляет думать, что все появилось именно в этом городе. Центр мироздания.

Уезжал Виктор один. Раньше, чем планировал. И, если признаться честно, попросту сбегал. Книгу он сможет закончить и у себя дома, а этот город убивал и вытягивал силы. Дарил вдохновение и требовал отдачи стократ. Именно Виктор и видел в изможденном лице Юри Кацуки, который не позволял себе отдыхать в праздничные дни и упорно отрабатывал классы, не обращая внимания на стертые в кровь ноги.
Он видел это в судьбе Антонио Сальери, который положил свою жизнь музыке и городу, а обрел лишь безумие и забвение от неблагодарных потомков.
Величественное здание Венской Оперы ко многому обязывало тех, кто решился служить там.
На ресепшене в гостинице он оставил письмо для Юри, где попытался все объяснить, но не сильно рассчитывая на понимания. Вряд ли можно внятно рассказать, почему все вокруг кажется просто сном. Только вот исписанные листы, которые Виктор увозил с собой в чемодане были настоящими. Как и конверт с билетами на премьеру Пер Гюнта.
«Я приеду к премьере. Надеюсь»
Нельзя было позволить себе утонуть.

Роману Виктора сделали хорошую рекламу. Презентации, статьи в журналах, рецензии литературных критиков. Редактор, сменивший гнев на милость, уже потирал руки, ожидая какую-нибудь награду. Этот успех стал сюрпризом для самого Виктора. Работа отличалась от всего его остального творчества, и читательское недоумение было бы более ожидаемо, чем все эти похвалы. Виктор мог вполне заслуженно считать себя победителем. Да вот только не чувствовал этого.
По ночам ему снились переливы вальса. Разговор без слов двух случайно встретившихся одиночеств. Кладбище с надгробными памятниками Бетховена, Брамса, Моцарта, под которым конечно же нет его останков.
Здание Венской Оперы, Собор Святого Стефана и государственный архив.
Таящий на языке яблочный штрудель из кондитерской «Демель».
Состарившийся Пер Гюнт, который искал себя, но не так и не обрел ничего.
Виктор сидел в редакции, ожидая когда же освободиться редактор, и наугад взял со столика журнал, из тех, что обычно никто все равно не читает.

«5 причин попасть на закрытие сезона в Венскую Государственную Оперу».
И тут он вспомнил. О том, что собирался приехать в январе на премьеру, собирался…
Но стряхнул с себя морок города, очнулся, вынырнул со дна. Или все же утонул окончательно?
Слова расплывались перед глазами, сознание цеплялось за отдельные фразы
«Новая звезда балетной труппы Юри Кацуки…»
«виртуозное исполнение партии»
«для творчества нужен надрыв»
Где-то на дне чемодана все еще лежал конверт с подаренными билетами. Которые уже давно недействительны. Виктор думал недолго. Слишком много мыслей, ненужных, занимающих место.
Вскочил с места, набрал сообщение редактору.
«Я заказываю билеты в Вену. Мне срочно нужно в Оперу. И работать под новым романом»
И выключил телефон, чтобы пресечь на корню все возражения. Быть может, он оказался в итоге не прав и проиграл суровому музыкальному городу. А быть может, обретет
в нем что-то иное. Виктор не понял до конца, но, кажется, начал понимать, что искали все те, кто приезжал в Вену, надеясь понравиться ей и завоевать благосклонность.

Этот сон хотелось досмотреть до конца.

Уже в самолете он достал чистую тетрадь и коряво (все же в самолет не самое подходящее место для записи чего-либо) вывел:
«На Вену падал мокрый снег…

@темы: фанфик, Yuri!!! on Ice

---

Не успеваю написать фик на фест ко дню рождения Виктора.
Есть даже начало, написанное неделю назад, но пальцы упорно не хотя больше стучать по клавиатуре. Ну почему с октября я просто бесполезное бревно?

Зато боль в животе прошла. Умирать не собиралась, но ощущений острых таких не хочу.

---

Философия. Л. отвечает доклад, аудитория не внимает, все занимаются своими делами, препод тоже, по крайней мере вид абсолютно у всех отстраненный.
Л: и еще один известный деятель эпохи Возрождения Леонардо ди Каприо.
Без запинки, уверенно так. Аудитория первые секунды осмысливает, потом идет реакция:
- Прости, кто?

В общем, пара была потрачена, успокоиться не могли минут десять.
А я еще из тех людей, кто вспомнит шутку не вовремя и снова начните ржать. Таки да, уже пошли дальше по докладу, а я все сижу и пытаюсь себя заткнуть. И не получается.

---

Ладно, живем. Экзамены не с третьего января, что уже радует. Ричард таки смог договориться с нашей любимой администрацией *лучи любви старосте* Этот курс серьезно становится каким-то предкоматозным, а я там главный зомби, не реагирующий на парах почти ни на что. Ну, сообщения на семинары я таки делаю. Возможно, восстановлю сейчас уровень витаминов и станет немного полегче. Хотя вот с пары выгнали, когда препод увидела, как я запиваю водой обезболивающее. "Да идите вы уже домой!" Собрала вещи и ушла, до конца пары все равно минут 20 оставалось от силы.

Контент тоже потихоньку пилится (даже мои улитки в аквариуме быстрее, если честно).
И как всегда гениальные идеи. "Час ночи? А напишу-ка я шати в чатик". Самое интересное, что меня за это не посылают куда подальше.

---

Если верить врачу, то все идет неплохо, но ужесточили ограничения. Вино, кстати, разрешили, хоть что-то)
И витамина Д большая нехватка. От этого, кстати, могла и идти моя подавленность и усталость. Будем восстанавливать.
Мне действительно хочется что-то менять и делать.

---

Я хотела что-то романтичное, получилось не очень, по поперло именно на такое. Все давно не ново, но захотелось.
С Днем Рождения, Юри! Ты прекрасен в любых мирах.
Дэнни, сегодня все фики для тебя.

Название: Несбыточный свой путь
Автор: Вальс Гемоглобин (LolaRose)
Размер: мини, 3202 слова
Пейринг/Персонажи: Виктор Никифоров/Юри Кацуки
Категория: слэш
Жанр: АУ, драма, альтернативные реальности
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: смерть персонажа в альтернативных реальностях, ХЭ.
Краткое содержание: Множество миров. Реальностей, которые вряд ли когда-либо пересекутся. Но во многих из них Виктор однажды встречает Юри.
На фикбуке: ficbook.net/readfic/6220943
Вряд ли я мог тогда
Странное сходство
Воспринять серьезно.
Но полюбил, как сон,
Будто бы чудо
И вправду возможно
(с)

Стеклянные шарики звонко ударяются друг о друга и катятся в разные стороны. Виктор не помнит, как попал сюда — а есть ли вообще это самое сюда? Вокруг нет абсолютно ничего, одна тьма и стеклянные шарики на каменном плато. Честно, небытие Виктор представлял себе немного по-другому.

— Посмотри, — нельзя определить, откуда звучит этот голос, он повсюду, он в голове, он внутри самого Виктора. Посмотреть? На что? Он берет в руки первый попавшийся шарик и заглядывает в разноцветную сердцевину.

Этот мир поражает своими красками и огнями, оглушает звуками музыки и счастливых выкриков. Это праздник.
Они знакомятся с Юри на карнавале, выбираясь из шумной праздничной процессии в маленький переулок. Маски не снимают, не желая портить атмосферу тайного и запретного. Потом Виктор признается, что уже тогда чувствовал себя немного околдованным, но он был пьян, он был весел и возбужден. Длинная, разнузданная, ни к чему не обязывающая ночь. Юри смеется над не всегда удачными шутками, слушает внимательно и время от времени бросает говорящие взгляды. Кто бы смог отказаться?

Виктор прекрасно помнит ту ночь, а так же и то, что последовало потом. Утром его вызывают во дворец одного из знатнейших аристократов города, чьи родственники испокон веков занимают должность в Совете. Пропал легендарный рубин, семейная драгоценность. Вор правильно подгадал момент — в ночь праздника, во время фейерверка, когда знатные гости ушли смотреть представление. Поручение разыскать рубин звучит как приказ, Виктор не любит, когда посягают на его свободу, но берется за это дело. Вознаграждение обещает быть щедрым. Разобраться со списком гостей (под подозрением все) помогает сын нанимателя. И как только они встречаются взглядами, Виктор узнает его. Что-то рапирой колет его изнутри, но он отбрасывает это ощущение. Тьма перед глазами отступает, голова тоже перестает кружится. Нужно больше спать, а то сил на дело не останется.
Юри вводит Виктора в аристократический круг под маской артиста, сейчас подобное как раз в моде среди высшего света. Забираться глубоко не хочется, просто противно копаться во всех интригах и грязи, но ради цели…
Близнецов Криспино общество явно опасается. Микеле прервал учебу за границей ради того, чтобы отстоять свое право на титул и наследство. Однако никто так и не смог доказать, что проколотый рапирой претендент на семейное состояние, дело рук Микеле. Сара же отвергает всех охотников за приданым и долей ее наследства (как сказал Юри — большой особняк и весьма немаленькое денежное содержание). Брат и сестра держатся всегда вместе, и кажется, никого не собираются впускать в свой мирок. Виктор подозревает их но не видит явных мотивов.
Жан-Жак Леруа наоборот, привлекает к себе слишком много внимания, будто боится остаться без своей свиты. Вокруг него постоянно крутятся люди, Виктор предпочитает смотреть издалека.
— Не пригласить Леруа было нельзя. Его семья очень богата, несмотря на то, что из новых дворян, — Юри говорит редко, только вставляя замечания по делу. Как-то само собой получилось, что он принимает большое участие в этом деле. И нужно было подумать об этом в самом начале…
Виктор, славящийся своей проницательностью, не может разгадать выражение темных блестящих глаз.
Последнюю ночь они проводят вместе, в дешевых комнатах Виктора, Юри пьет вино, его глаза блестят от выпитого. Он рассказывает легенду. О рубине, который окрасился красным после упавших на него капель крови древнего умирающего принца.
— Раньше он считался талисманом любви, — Виктор лежит совсем рядом, но не смотрит на Юри. Он слишком разморен и расслаблен, голос Юри убаюкивает не хуже старинных колыбельных.
— Но потом слишком многое изменилось, кровь проливалась уже не из-за любви, а алчности и ненависти. Когда... если вы найдете камень, то не смотрите на него, в лучше не трогайте вообще.
Они впервые говорят так много и так долго. Это непривычно, но так хорошо.
— Вы выглядите уставшим.
— Этот город вытягивает жизненные силы, вы не замечали? — Юри смущенно улыбается и предлагает принести вина. Они пьют за успех дела, за встречу, за ночь. У Виктора вертится на языке еще один тост, он поднимает бокал и тот же миг понимает, что рука больше не слушается. Глаза закрываются против его воли, и перед тем как потерять создание окончательно, Виктор понимает все.
Днем он находит письмо, путанное и странное.
«Надеюсь, однажды вы сможете меня простить»
Рубин исчезает из города вместе с Юри.

Да, теперь Виктор помнит и тот мир, и ту судьбоносную встречу. Они так никогда больше не увидели друг друга. А Виктор не простил.

Быть может, им никогда и не стоило встречаться.

Другая реальность встречает Виктора осенними дождями и запахом сырости. В Столице в этом году особенно холодно, а ведь Сезон еще даже не начался. Слуги уже давно проснулись и успели растопить камины, так что в доме тепло. На растопку Виктор средств не жалеет, хотя подобная жара заставляет его потеть и тяжело дышать. Но Юри кутается в одеяла и всегда садится поближе к камину. В Столице его часто знобит, но в загородном поместье не лучше. Здесь, в центре жизни, Юри наконец-то станет полегче, он сможет завести нужные знакомства, получит приглашения на приемы и забудет о своей грусти. Нет, Виктору не хочется это так называть, слишком резкое слово, это просто небольшая хандра, которая скоро пройдет.
В свадебном путешествии они посетили горные деревушки, где нельзя было найти приличной гостинице и приходилось ютиться в маленьких комнатушках, но все равно большую часть времени они проводили на природе, осматривая окрестности верхом, знакомясь с местными жителями. Виктор не скупился на оплату проводникам, деревенские встречали их вполне дружелюбно, а одна старая женщина вынесла для Юри крынку свежего молока. Тот смутился, покраснел, по принял дар и выпил все до капли.
- На здоровье, - сказала та селянка. Юри тогда и выглядел здоровым,- красные круглые щеки, взгляд, полный любви и обожания, тот задор, с которым он гнал коня и стремился осмотреть как можно больше достопримечательностей. Если бы Виктор не был влюблен, то в тот самый момент, точно бы упал с головой в этот водоворот и задохнулся. В приступе этой всепоглощающей любви он попытался достать для Юри редкий горный цветок, растущий там, де, казалось, никаких растения выжить не могут — прямо среди камней. Юри смеялся сначала, но когда Виктор неудачно схватился за выпирающий камень и чуть не упал, обеспокоено пытался уговорить его перестать заниматься ерундой и аккуратно слезть. Цветок Виктор так и не достал.
— Пусть дальше растет, — Юри достаточно уже одного намерения, попытки. Он ласково взял потрепанного Виктора за руку и увел обратно к лошадям.
Они наконец-то супруги, после года тайной помолвки, после сопротивления или молчаливого неодобрения семей (и самый веский довод против этого брака — Юри был недостаточно богат). Но они настояли на своем, выдержали все испытания и уж точно теперь заслуживают счастья.

Юри спускается к завтраку взлохмаченный, будто и не собирался приводить волосы в порядок. Виктор улыбается и делает вид, что все в порядке.
— Мы получили приглашение к Джакометти, через неделю они устраивают прием. Мы же идем?
— А? - Юри будто и не слушает его, отрывает взгляд от тарелки и глядит рассеянно. — Да, как скажешь.
Про прием Юри благополучно забывает. В назначенный вечер Виктор находит его сидящим с книгой в руках на кровати. Зачитался, ничего необычного, почти с каждым случается. Только вот Юри держал книгу обложкой вниз.

Наверное, началось это еще в поместье. Юри носился по новому дому, не зная, куда себя пристроить, чем заняться.
— Юри, просто отдыхай и наслаждайся, вот наступит время визитов к соседям — еще устанешь, - Виктор смеялся, притягивал супруга к себе и целовал нежно и долго. Им некуда было спешить.
Из Столицы Виктор заказал ноты для Юри и просил по вечерам играть для него. Тот не мог отказать и каждый вечер из музыкальной гостиной раздавались неуверенные аккорды. Виктор знал, что раньше его супруг играл почти каждый день, но после свадьбы к инструменту не притрагивался.


— Скажи, что ты хочешь, и мы все купим, — Виктор серьезен, он готов заложить поместье, если придется, лишь бы порадовать супруга хоть немного.
— Зачем? У меня все есть, — взгляд Юри равнодушно скользит по полкам лавки со всякой мелочью, и натыкается на мешочек со стеклянными шариками, внутри которых совсем крошечные засушенные цветы. Виктор не может отказать, хотя считает покупку странной.
Теперь вечерами у камина Юри перебирает в ладонях шарики, которые стукаются друг о друга и пронзительно звенят.

Ночью Виктор просыпается от криков и подскакивает, ожидая встретиться лицом к лицу с вооруженными грабителями, но кричит Юри. Он елозит на постели, закутанный в одеяла, и не может проснуться, пока Виктору не удается его разбудить.
— Прости меня, прости, — он тыкается носом в плечо, цепляется за ткань ночной сороки и всхлипывает. - Из меня получился очень плохой супруг.
— Я люблю тебя, Юри.
— И я тебя, Виктор.
После нескольких подобных ночей они оба решают пока поспать раздельно. С каждым разом Юри все реже выходит из своей комнаты. Только иногда, засыпая ночью, Виктор может услышать, как на первом этаже в гостиной, его супруг перебирает клавиши фортепьяно, наигрывая одну и ту же мелодию.

Виктор ездит на приемы и балы один. Встречается с Крисом в клубе, куда Юри не захотел поехать. Он вообще ничего не хочет, и это раздражает с каждым разом все больше и больше. Лишь один раз Юри выехал из дома один, как потом объяснял, в лавку к аптекарю. Он все еще плохо спит, пусть и не кричит больше от кошмаров.
— Что я могу сделать еще? Он сам ничего не хочет. Крис, это начинает меня утомлять, - не так Виктор представлял свою семейную жизнь, Юри вообще больше не напоминает ему живого человека, и ничего не осталось в нем от того юноши, в которого он влюбился без памяти пару лет назад. Не хочет выезжать — пусть сидит дома. Они больше не проводят время вместе. Наверное, переезд в столичный дом - плохая идея.
Зато сам Виктор имеет успех в обществе, дамы считают его очаровательным, обращают внимание и мужчины. Правда, то и дело раздается вопрос:
- А где же ваш супруг? Почему вы его ото всех прячете?
Он не прячет, Юри сам забился далеко-далеко и не хочет никому показываться. Он спит теперь практически всегда, потому что не может уснуть ночью, смотрит на Виктора сонными больными глазами. Он жалуется на то, что не может уснуть, а если и засыпает, то потом не чувствует себя отдохнувшим.
— Извини, я сейчас встану.
— Нет, отдыхай, — нет смысла даже пытаться звать его с собой.

В один из вечеров Виктор возвращается домой с дурным предчувствием, и даже Крису не удается уговорить его задержаться, хотя он обещает все веселье мира. На стук в дверь спальни Юри не отзывается. Виктор ждет некоторое время, а потом заходит в комнату не дождавшись приглашения. Юри лежит на постели, конечно, он же теперь всегда сонный. Темные спутанные волосы закрывают лоб, сам Юри раскинул руки в стороны и в кое-то веки не ворочается во сне. Только вот что-то не так в этот раз. Проходит мгновение, прежде чем Виктор понимает, что он не дышит.

На прикроватном столике рассыпан снотворный порошок, купленный в аптекарской лавке.


Шарик в руках Виктора трескается и рассыпается серебристой пылью. Хочется кричать, но комок боли невозможно проглотить, он не дает дышать. В том мире Виктор не смог простить уже себя. Не простило его и общество.

Неужели не существовало реальности, где они могли бы быть счастливы? Голос больше никак не проявляет себя, и Виктор теперь понимает, как ощущается полнейшая пустота.


Вот Юри — лидер группы спасения на Базе-1. Его слушаются все, даже упрямый Юра, который совсем недавно сдал экзамен и присоединился к группе. Еще есть надежда, что с планеты можно спасти больше людей, на счету каждая жизнь. Не зря их называют Первый Экипаж. И ради других они все готовы рисковать, а Юри больше всех.
Виктор любуется им издалека. Когда он проходит с подносом в столовой, петляя между рядами, подсматривает на тренировках, не в силах оторвать взгляд от изящных, но твердых движений, от тренированного тела. Вся группа давно в курсе, что Виктор влюблен по уши. Вся, кроме самого Юри.
— Словами сказать не пробовал? Он не замечает твоих страстных взглядов, - Мила поправляет форму на себе, потом тянется к Виктору, заметив незастегнутую молнию, но тот качает головой, мол, сам.
— Я скажу. Сейчас просто не то время, - еще одна вылазка, и всем обещали отпуск. В кои-то веки можно будет снять форму, расслабиться и чуть-чуть забросить тренировки. Впрочем, Яков вряд ли даст прохлаждаться слишком долго.
— Да-да, наша благородная цель — помогать роду человеческому, — Юра язвит, но не всерьез, весь экипаж осознает, что действительно спасает людей. Тех, у кого нет возможности выживать дальше без помощи. А их бункер один из самых просторных и оборудованных, люди, строившие его когда-то хорошо подготовились к угрозе, не обращая внимания на снисходительные смешки. Теперь-то никто не смеется, миру вообще не до шуток.
Юри появляется внезапно и совершенно бесшумно — Виктор не устает восхищаться этой способностью.
– С Базы-5 передали информацию о возможных выживших. Вы готовы?
Готовы все.
Перед выходом Виктор внезапно тянет Юри за рукав, но теряется под внимательным взглядом. Слова, что вертелись всего секунду назад на языке испаряются из памяти.
- Виктор? - теперь отчетливо видно, что с Юри что-то не так. Не внешне, он по прежнему выглядит уверенно и спокойно, это очередная вылазка, одна из многих. Уже много пройдено, но пути конца не видно.
— Возможно ли, что Тьма уйдет? Предположения о том, что где-то в глубине может быть свет.
— Призрачный свет. Мы все ищем. Потому что это оставляет нам надежду.
В этот миг Виктора скрутило от невыносимого желания рассказать все сейчас. Даже если это не взаимно, даже если Юри попросит перевести его в другу группу, эта попытка… Но берет себя в руки и просто кивает. Не время и не место, как для философских рассуждений, так и для признаний в любви.

Никто не знает, что случается с людьми, которые все же попали во Тьму. Говорят, что они просто исчезают, перестают существовать, а душа (если она конечно существует вообще) поглощается. Виктор проверять на своей шкуре не собирается. Но точно известно, что Тьма движется, и если наметила цель, то ничто ее уже не остановит. Так были поглощены города, от которых потом мало что осталось. И такие зоны лучше всего обходить стороной — огромные слишком опасно.
— Мне не нравится указанное место, - во время привала вдруг говорит Юри. — Заброшенная база, оттуда все давно ушли.
— Видимо, не все, - Гоша раздает пайки, силы им точно понадобятся. — А если там много людей? Могли спрятаться выжившие, те, кто бежал от Тьмы.
Виктор откусывает кусок от питательного батончика и видит, как морщится от своего Юра. Тот, кажется, еле сдерживается, чтобы не прокомментировать команду снабжения.
- Придется просить транспорт, как тогда, в городе…— Юри все еще задумчиво хмурится, и Виктору это не нравится. Юри гораздо красивее, когда смущается или счастливо улыбается. Правда, это случается совсем редко. Обстоятельства не располагают.
— Яков ведь доверяет Челестино? Почему группа именно от нашей базы? - он ни к кому конкретно не обращается, рассуждает вслух, но группа напрыгается.
— Потому что мы были ближе всего? - делает предположение Мила.
— Да, наверняка так.
А Виктор вдруг вспоминает подслушанный недавно разговор Якова с Челестино, лидером пятой базы. Против воли подслушанный, ибо Яков орал так, что даже сквозь заткнутые уши было бы слышно. Но они вряд ли могли разругаться по-настоящему, людям сейчас не до войн друг с другом, когда появилась настоящая угроза.
До места назначения они добираются без осложнений.
База выглядит по-настоящему разброшенной и нерабочей. Слишком высока была вероятность, что Тьма придет в эту местность, поэтому всех расформировали по другим убежищам. Не Юри ли тогда прислали на их базу? Нет, его прислали по обмену с Базы-5, а потом Юри сам отказался возвращаться, чтобы не покидать сформировавшуюся группу, людей, с которыми ему было удобно работать. Виктор тогда ликовал — Юри остался, значит, у них будет еще время.
Они пробираются по коридорам, освещая путь встроенными в форму фонариками. Никаких признаков живых. Пустые темные комнаты, кое-где валяются забытые вещи, то, что бросили при эвакуации в спешке. И все обесточено.
— Прием. Группа спасения. Первый экипаж. Прием. Живых не обнаружено, возвращаемся обратно,— Юри пытается выйти на связь с базой, но, видимо, что-то идет не так, он хмурится и повторяет попытку снова и снова.
- Юри, твоя связь с базой оборвалась, прекрати повторять одно и то же, - звучит в передатчике насмешливый голос. Передатчик хрипит, но слова расслышать возможно. Юри резко бледнеет, это заметно даже в свете фонариков.
— Уходим, - шепчет он одними губами.
Теперь понимают все. Это ловушка. Их просто заманили на пустующую базу…для чего?
Они несутся к открытым массивным дверям базы. Виктор успевает подумать, мол, как они закроются, если все обесточено, когда загорается яркий свет.
- Что за бред происходит? - Юра ругается и брызжет праведным гневом на бегу. Виктор косится на Юри и по его белому как мел лицу, догадывается, что тот что-то знает.
— Вы им не нужны. Уходите, возвращайтесь на базу.
— Юри, ты серьезно думал, что никто не узнает? Что Фельцман сможет тебя защитить? - голос издевается, смеется, пугает. Юри не выдерживает, срывает передатчик с запястья и ударяет по устройству ногой.
Двери, не используемые уже несколько лет, закрываются. Медленно, но закрываются.
- Юри? - Виктор дотрагивается до его руки и смотрит в глаза, сам не понимая, что хочет в них прочитать. Юри вообще читать слишком сложно, сейчас он понимает, что внутри скрываются такие глубины, что сама Тьма, возможно, отступит перед ними.
— Что происходит?
— Не надо Виктор. Я вас подставил, простите. Это только моя вина. Несколько лет назад… Я услышал то, что не должен был, и в тот же день отправился к вам по обмену. Я думал, они не знают, хотел оставить все в прошлом, начать все сначала на Базе-1, Яков понял мою ситуацию, но… Они меня все равно поймали.
Сирена резко бьет по ушам, оглушает. Слишком сильное напряжение, старое оборудование заброшенной базы не выдержит. Юри бросается к аварийному рубильнику, из тех, что стандартно устанавливали на каждой базе на чрезвычайные случаи. Он хватается за него изо всех сил, рядом искрит, но двери действительно перестают закрываться.
— Идите, сейчас тут все взорвется.
— Юри, мы тебя не оставим! — Мила застывает у самых дверей, ее неуверенно тянет за собой Гоша.
— Мы же команда! - Юрка, вот кого надо было оставить на базе, сказать Фельцману, что тот еще не готов к вылазкам. Он сопротивляется, Но Виктор выталкивает его за двери силой. Мила с Гошей, так и сцепившие руки вместе, протискиваются следом.
— Идите! Я не смогу держать двери долго! Один человек или все? Виктор… - он может разглядеть крупные капли пота на лбу Юри, он держится из последних сил.
Сирена продолжает насиловать уши, от этого звука в голове болезненно звенит.
— Я хочу остаться.
— Нет, иди! Пожалуйста, Виктор… — лицо его принимает жесткое выражение. — Это приказ.

Наверное, следовало ослушаться. Нужно было остаться с ним. Но они не могли позволить себе столько жертв. Именно поэтому Виктор, проглотив горький комок, застрявший в горле, успел протиснуться в створки двери до того, как они намертво закрываются.
Проходит четыре секунды. Самые длинные секунды в жизни Виктора. Его подхватывают под руки Гоша с Юрой и оттаскивают как можно дальше.

А потом раздается взрыв.

Множество миров. Реальностей, которые вряд ли когда-либо пересекутся. Но во многих из них Виктор однажды встречает Юри, а дальше…

Юри говорит, что не готов жертвовать делом всей своей жизни ради любви Виктора, и уходит от него.
Юри убивает Виктора во время магической дуэли.
Виктор завоевывает крепость Юри и отдает приказ казнить всех мятежников.
Они проводят потрясающий день на берегу моря, прежде чем расстаться навсегда. Каждого из них ждут домой семьи.

Их жизненные пути пересекаются, одна не всегда сливаются в одно дорогу. Но даже идя по ней вместе, они не проходят этот путь до конца. Быть может, это просто что-то несбыточное?
Миры рассыпаются, исчезают, навсегда закрывая дорогу обратно.
В ладонях Виктора остается лишь один стеклянный шарик с крошечным синим цветком внутри.

Пьяные блестящие глаза, кажется, видят его насквозь. А вот Виктор в омутах этих глаза ничего прочитать не может. Он знает, что всю творившуюся вакханалию сегодня снимали все, кому не лень, но почему-то ему совершенно все равно. Пусть фотографируют, пусть записывают на видео. Этот банкет — определенно лучшее (или, скорее, самое безумное), что случилось в жизни Виктора Никифорова за все двадцать семь лет жизни, за несколько лет побед.

— Будь моим тренером, Виктор.

И он понимает, что пропал.


Несбыточный свой путь
Мы все-таки пройдем.
Пред нами мир застыл
(с)

@темы: фанфик, Yuri!!! on Ice

---

Приятно, стыдно и грустно, когда тебе пишет человек, с которым ты когда-то очень тесно общался, а потом оно как-то ушло, из-за нехватки времени, наверное.
А ведь еще зимой прошлого года в декабре я стояла в 10 вечера на Курской вокзале и встречала ее поезд, всего на каких-то 20 минут остановки. Было холодно, весело и почему-то очень тепло. Я вся в своих проблемах, с не написанной курсовой, горящая по фандому юрцов и оторванная из-за этого от жизни.
А потом мы просто перестали друг другу писать.
И тут, наверное, я виновата.

---

Почему-то именно сегодня появилась уверенность, что это время для меня переломное. Жизнь поменяется, и уже появились кое-какие подвижки для этого. Главное, не запустить все это, а там уж прорвемся.

---

Как будто мы куда-то опаздывали...

Я даже не знаю, что еще сказать, но у нас очень хорошо)
Как говорится, на дне светлее

@темы: ФБ, Yuri!!! on Ice

---

Я вот даже не знаю, стоит ли вообще что-то писать. Потому что с самого начала все пошло по известному месту. То, что все опоздают, в принципе, и так было понятно, так что в метро я изображала минут 20 ждуна, а Дэнни и Франц в итоге пришли практически одновременно. Дорогу знали, так что дошли тоже без проблем, но на входе началось, что называется... Проскакиваю к стойкам регистрации, а мои стоят и ищут паспорта. Оборачиваюсь и шучу: "Только не говорите, что забыли паспорт" И по лицу Дэнни уже все понятно. Честно, меня аж в пот бросило. Еле уговорила ее смотаться обратно за паспортом и непременно вернуться, хотя сама не особо на это рассчитывала и уже заранее расстроилась.
Потом я побежала к стенду Юрцов и покрутилась у пилона, сделав несколько фотографий, которые тут же скинула Дэнни.
- Это что там, шампанское? - вопросила она с энтузиазмом.
- Лимонад.

Сходила на трибьюты, потом Марэ написала, что пошла на лекцию о нулевых персонажах, я бросила Франца стоять в очереди за пирожками и убежала туда. Как оказалось, в этом очереди Франц почувствовала себя плохо и решила уйти. Примерно в это же время вернулась с паспортом Дэнни, так что получился будто бы обмен. Сдали меня из рук в руки) Рада, что Дэнни таки попала хотя бы на последний слэшкон первый и последний
И мы пошли смотреть стенды уже с Дэнни, которая попросила не давать ей ничего покупать)
Не сфоткаться на дне было бы грешно)
Были косяки в организации, сдвинули время, не было программок, а с наскоку понять куда двигаться было сложно.
Еще была непонятная ситуация, но уже в личном общении. Мы с Дэнни так и не поняли, на самом деле, к чему это и зачем, но на всякий случай предпочли держаться подальше. Хорошо, если я ошибаюсь и не так поняла все, но в недоумении некоторое время была. Еще раз вспомнила, почему не в восторге от сходок, хотя в принципе потрындеть люблю.
спасибо Дэнни, которая так хорошо сориентировалась и увела нас
На самом деле такого на слэшконе я как-то не ожидала.
А так впечатления в основном положительные, не жалею, что мы таки выбрались и просидели до конца, телефон к тому времени успел сдохнуть, плеер помер уже в метро)

@темы: СК 2017

---

Возможно, не самое лучшее время, все тут крутимся в местном апокалипсисе, но раз уж этот слэшкон будет последним... Хотелось бы провести его весело, чтобы запомнился на долгие годы. Я все равно буду ходить и плакать
Мы с Дэнни (Danny R) пойдем в это воскресенье на слэшкон, и были бы рады зацепиться, пообщаться с кем-нибудь из софандомовцев и вообще просто с людьми, не важно откуда.
мне можно дополнительно настучать по голове за все хорошее
На бейдже, скорее всего, будет не мой дайриковский ник, а с фикбука, так как он самый старый и привычный мне, на прошлый слэшкон ходила прод ним же, хотя какая разница, никто меня и так не знает)

Давайте хоть на миг забудем, что все постепенно разрушается. Быть может, нас ждет новая эпоха.

И просто так для красоты здесь арт с Юри из "Попутного ветра" от LeariQ

@темы: слэшкон, Yuri!!! on Ice, СК 2017

---

А мы сходили тут на "Привидение" по тому самому фильму. И, честно, впечатления очень противоречивы. Странно, но в мюзикле не хватило, собственно, песен. Нет, они были, но такие незапоминающиеся, что я сейчас по памяти могу воспроизвести только мотив "той самой" песни из оригинального фильма. И тут даже не в российских локализаторах дело, музыку не они писали. Было бы не плохо выделить Карлу отдельную сольную арию, это помогло бы его персонаж раскрыться лучше, особенно для тех, кто не смотрел фильм. Я очень люблю мюзиклы всякие разные, но ведь должны быть песни... С этим у "Привидения" не очень. Впрочем, на истину в последней инстанции не претендую, возможно, мне нужно переслушать записи, если они появятся чтобы сложить окончательное мнение.
А брату, кстати, очень понравилось вообще без всяких претензий. Боялись, что ему будет скучно, но нет, не отрываясь смотрел на сцену)
И снова эта тема быстротечности нашей жизни. Какова вероятность, что завтра кого-то из нас просто не станет? Собьет машина, оторвется тромб, остановится сердце, просто не проснемся утром.
Я сейчас не лучшем состоянии, хотя работаю над тем, чтобы вырваться оттуда, и никак не могу выгнать одну мысль из головы. Что у меня осталось мало времени.
Это плохие мысли, очень плохие, нельзя притягивать к себе подобное, но оно так и лезет в голову.
Лучше бы так диплом или фики писала, право слово.

@темы: мюзиклы

---

Не понимаю, как шати еще меня терпит, потому что в этом состоянии я бешу сама себя. Нельзя перечеркивать все хорошее в человеке одной отрицательной чертой. Я сама далеко не идеал, но еле сдерживаюсь, чтобы не написать людям что-нибудь раздраженное и злое. Это импульс проходит через некоторое время, я перестаю беситься. Дело не в людях, во мне. Но как же могут выбесить всего лишь фразы в чатике, наверное толком и не обдуманные

---

Наверное, нам с родителями стоит вот так ругаться иногда, в том смысле, что все накопленное за долгое время наконец-то выплескивается наружу. Другое дело, что я всегда оказываюсь глупой и по всем фронтам не правой. И коронное: "какие у тебя могут быт проблемы? Делать нечего, вот и выдумываешь"
Могу уже наизусть разыгрывать сама с собой эти диалоги.
Ухожу сегодня спать на другую квартиру. Не потому что мы рассорились окончательно (уже ночью все помирились и спокойно легли спать), а потому что хочется остаться наедине с собой хотя бы на этот вечер. Давно пора бы, вечно собираюсь уйти спать туда, и постоянно что-то мешает. А там, кстати, очень уютно. И много книг, которых я натаскала за это время. Уж точно найду, чем себя занять.
лишь бы не дописывать главу, да
Снег в октября - ну да, почему бы и нет.

---

Смотрела в пятницу полуфинал Кубка Кремля, наблюдала за победой Юлии Гергес, она на самом деле очень здорово играла (и агрессивно, как мне показалось). Еще труднее на чужом корте, когда явно поддерживают не тебя. На чей-то крик с трибун "Юля, давай!" зал ответил гробовым молчанием, даже жутко на какой-то момент стало. Прогуляла пары ради этого матча, но не жалею.
Дела все копятся и копятся, а мне по-прежнему хочется закрыться где-то в углу и спрятаться ото всех.
Почти готова глава "пустот", которая должна завершить первый акт, но пишется очень с трудом. Наверное, я на самом деле выдохлась. Просто меня пугает написание курсовой, которую тоже надо бы начать, плюс аналитика для собеседования. Надо мной кружит стая воронья и вот-вот нападет, чтобы растерзать. Ну хоть бы раз не доводить до подобного, но это же я, чего теперь ныть. Надо взять себя в руки и делать!
Дэнни идет на слэшкон, отлично. Боюсь сглазить, а то вечно как распланирую, так жизнь обломит. Очень жаль, что шати не сможет приехать, так хочется обнять ее в реале и сказать, что все непременно наладится рано или поздно.
В этот раз не получилось в моем фирменном стиле:
- Пора бы узнать, что там со слэшконом и собираться.
через некоторое время
- А, он был вчера.

@темы: теннис, ни о чем

---

А мы тут с Францем попали на Кубок Кремля по теннису.
И как раз на игру Потаповой и Радионовой. Выглядело это, честно сказать, как избиение младенцев. Жеребьевка - вещь жестокая, ну серьезно, что могла противопоставить шестнадцатилетняя Анастасия двадцатисеммлетней Арине Радионовой? Но она пыталась, отчаянно пыталась, и это отчаяние было видно. Трибуны даже орали, когда ей удавалось отбить подачу, трибуны аплодировали, когда лажала Родионова (это выглядело, честно, не очень хорошо, сразу видно, на чьей стороне симпатии большинства).
Франц: не поднимай голову, не смотри на это.
Я: совсем все плохо?
Франц:...
Мой любимый сорт стекла.

Еще мы на трибунах отчаянно боролись с бутылкой Колы, которая не хотела открываться. Смогли)
Остались приглашения на турниры 20 октября, быть может, успеем на хотя бы один матч сбегать.

@темы: теннис, спорт

---

Отстояли свои дипломные темы! Теперь остается надеяться, что нам в итоге это не аукнется на ГОСах, а угрозы были. Но серьезно, какому вузу выгодно заваливать 13 дипломников, при этом студентов стабильно сильных, плюс одного старосту. Да и история может чуть подзабыться ко времени защиты (как и мы чуть-чуть забудем о некоторых нетрезвых людях из администрации на этой конференции). На самом деле мне поучаствовать не получилось из-за собеседования, но передали эту истории в красках и лицах.
И все равно люблю свой вуз, хотя это больше напоминает лавхейт.
Теперь диплом еще бы и написать, здесь задачка посложнее будет.

---

Иногда кажется, что проблемы любят падать именно лавиной, чтобы уж наверняка. Конец сентября - начало октября были просто феерическими (и продолжается вся эта фигня до сих пор). Поэтому даже настроения не было как-то отмечать годовщину моего уютного (допустим) фандома, который подарил мне за этот год столько всего... Опустим то, что немного разрушил мою жизнь, в итоге я приобрела намного больше. Особенно прекрасных людей. Никогда не думала, что у меня могут появляться новые знакомства вот так, но поток подхватил как-то сам и понес. А я Офелией плыву себе дальше, ну и ладно. Все прекрасно.

И давно пора было это запостить, но в связи с некоторыми событиями руки не доходили.

@темы: Yuri!!! on ice